Обзор печати – Русский – 2009

Книга В.В. Задерацкого « Per aspera… », посвященная композитору Всеволоду Петровичу Задерацкому, названа « Книгой года » в рейтинге общероссийской газеты « Книжное обозрение ».

Издание посвящено биографии офицера Добровольческой армии Деникина, композитора Всеволода Петровича Задерацкого, предсказуемо попавшего в жернова бессмысленной и беспощадной сталинской системы. Композитора, постоянно доказывавшего её идеологам собственную состоятельность и умершего в год смерти Сталина и Прокофьева, которые, конечно же, были знаковыми именами своего времени, заслонившие в истории многих.

« Per aspera… » представляет собой биографию выпускника Московской консерватории за 1916 год, композитора, пианиста и литератора Всеволода Петровича Задерацкого (1891—1953). Ученик Сергея Танеева и Карла Кипа, учитель музыки цесаревича Алексея, офицер царской армии, а затем — армии Деникина, Задерацкий в советские годы чудом избежал расстрела, был лишен избирательных прав и возможности проживания в крупных городах. Несмотря на членство в Ассоциации современной музыки, а позднее — Союзе композиторов, он ни разу не имел возможности публично показать свое творчество.

« Повороты биографии В. Задерацкого настолько круты, что, двигаясь по многочисленным её точкам-событиям, буквально захватывает дух. Окончив консерваторию, будущий композитор не успевает сдать выпускные экзамены, переквалифицировавшись в военного инженера. На следующий экзамен попадает к небезызвестному в российском музыкальном мире Ц. Кюи, который, в свою очередь, интересуется не столько инженерной техникой, сколько судьбой учителя Задерацкого (им был Танеев), а также вкусами его ученика, отдавшего, в конце концов, предпочтение Танеевскому антагонисту – Скрябину. Деталь, на самом деле, очень многое говорящая в контексте эстетических дискуссий тех лет.

Попав в плен к красным и уже готовый ко всему, бывший Деникинский офицер, находясь на территории экспроприированного большевиками особняка, в отчаянии всю ночь играет на рояле. Его игру слышит Дзержинский и выдаёт музыканту охранную грамоту, где пишет, буквально, следующее : « Сохранить жизнь, определить место жительства ». И дальше – в том же ключе : биография, способная стать основой сюжета для увлекательнейшего романа.

Тем не менее, творчество В. Задерацкого было запрещено вплоть до наложения запрета на исполнение собственных произведений самому автору. Что же так ? За что был запрещён автор, за какие преступления неоднократно арестовывался и был, в конце концов, отправлен в ГУЛАГ ? Всё просто : « за пропаганду фашистской музыки », и за то, в частности, что на одной из конфискованных во время очередного обыска афиш, среди многих других были обозначены имена Р. Вагнера и Р. Штрауса в качестве программы концерта » – сообщает официальный релиз издательства. Лишь в XXI веке музыка В.П. Задерацкого постепенно становится живой принадлежностью культурного процесса.

Рецензент « Книжного обозрения » отмечает : « И не обращайте внимания на небольшой тираж этой книги. В какой-нибудь Франции или Германии выход в свет подобного издания считался бы событием общегосударственного масштаба. Еще бы : белых пятен в истории русской музыки стало на одно меньше. А такие вещи в странах с развитой культурой обычно встречают чуть ли не салютом ».

Презентация книги В.В. Задерацкого « Per aspera… » состоялась в Органном зале Государственного центрального музея музыкальной культуры им. М.И. Глинки. Со вступительным словом выступил автор — сын компоизтора, заслуженный деятель искусств РФ, лауреат Государственной премии РФ, профессор Московской консерватории Всеволод Задерацкий.

В программу концерта в рамках презентации вошли произведения В.П. Задерацкого : 11 прелюдий из цикла « 24 прелюдии для фортепиано » (1934), вокальный цикл « Гротеск Ильи Сельвинского » (1931), романсы, Камерная симфония для девяти музыкантов (1940). Исполнители — дипломант международных конкурсов Александр Райхельсон (фортепиано), лауреат международных конкурсов Дмитрий Орлов (бас-баритон), Евгения Канаш-Фонберштейн (фортепиано), Ярослав Абаимов (тенор), Алексей Неклюдов (тенор). Камерную симфонию представили ансамбль студентов Академического музыкального колледжа при Московской консерватории (художественный руководитель и дирижер — народный артист РФ, проф. Московской консерватории Рафаэль Багдасарян) и заслуженный артист РФ, доц. Московской консерватории Андрей Диев.

В рамках вечера состоялись церемония передачи архива В.П. Задерацкого Музею им. Глинки и презентация нового CD « Прелюдии. Шостакович. Задерацкий », выпущенного немецкой фирмой « Haenssler ».

В.В. Задерацкий. « Per aspera… ».

М, « Композитор », 2009. Тираж 1.000 экз.

Марина Броканова

На интернете

В. В. Задерацкий. Per aspera… – М. : Издательство « Композитор », 2009 год. – 320 с. илл. Тираж 1000 экз.

ISBN 5-85285-321-6

Как известно, отец мировой классической музыки, великий И. С. Бах, по существу, был заново открыт в середине XIX века – сразу после того, как спустя столетия Феликс Мендельсон поставил его монументальные « Страсти по Матфею ». Хотя до того произведения Баха воспринимались не более чем учебный материал по контрапункту и всерьёз никем не воспринимались, в том числе специалистами. Как же так смогло случиться ? Действительно, почему одних авторов современники считают для себя актуальными, а других так же легко предают забвению ? По какой причине одни произведения – в тот или иной промежуток времени – исполняются регулярно, а другие считаются « неинтересными » при том, что спустя каких-нибудь пары десятилетий ситуация может сложиться ровным счётом наоборот ?

Вопрос риторический, и ответить на него непросто. Вот почему « Казус Мендельсона » становится постоянным драйвером проектов по пересмотру прошлого и эффективно работает в любой схеме по реабилитации незаслуженно забытых имён. А масла в огонь тут ещё подливает доказанная информация о существовании в то время целых творческих цехов, работавших на брэнд, как правило, напрямую связанный с именем « исторического » Композитора. То есть не всё то, грубо говоря, что написал, например, Бетховен, принадлежит самому Бетховену, да и Гайдн, вроде бы, оказался не таким уж плодовитым.

И вот, в результате подобных конспирологических экзерсисов, мы начинаем вдруг интересоваться Гуммелем, Краусом, малыми итальянцами, Сальери, Дуссеком, Зеленкой и т.д. В шоколаде, конечно же, сами конспирологи. И на этом поприще особо следует отметить американского музыковеда и дирижёра Вильяма Кристи, получившего звание Почётного гражданина республики Франция за одного только, очищенного им от пыли забвения, музыканта-иезуита Шарпентье, весьма оригинальное творчество которого заняло достойное место в современном репертуаре практически всех исполнителей так называемой Early Music.

В последнее время обнародование национальных культурных запасников, поистине стало актуальным трендом. Любителям музыки хорошо известен, например, немецкий лейбл CPO, публикующий музыку малоизвестных композиторов Германии второго, третьего и четвёртого эшелона – это по отношению к Известным и Великим. И вот мы уже узнали о недооценённом и оболганном Гансе Пфицнере, об огромном количестве почти забытых кантат Телеманна и об апокрифах того же И. С. Баха – « Страсти » написанные им на тексты Евангелий от Луки и Марка.

Не отстают от немцев и французы из « молодёжного » лейбла ALPHA, взявшие экзотическую тему этно-бытового аутентизма в пограничных с академической музыкой областях, как то : влияние исламских религиозных идей на творчество французских композиторов или арабо-сефардская компонента в бытовой средневековой музыке Франции. Результат – тиражи дисков и интерес самой широкой публики – налицо.

А как дела с « запрещённой классикой » обстоят у нас, в России ? Сразу скажем, масштабы открытий у нас несколько иные, несмотря на размер территории, увы. Гадать не будем : то ли постоянное редуцирование образовательного уровня, то ли отсутствие общественного интереса к музыке, – тем не менее, считающим, что кроме Рахманинова и Чайковского в России ничего значительного не было, с ходу рекомендуем хрестоматийное и весьма доступное исследование советского музыковеда Бориса Асафьева, которое так и называется « Русская музыка », – там они для себя сделают множество открытий. Хотя и без того понятно, что тот шумный международный резонанс, который вызвали в конце 90-х имена Хандошкина, Рославца и Мосолова, чью музыку активно тогда публиковали OPUS 111 и Hyperion, прошёл мимо них.

На предмет выше упомянутых открытий можно порекомендовать также интересную, но редкую книгу Ивана Лапшина « Художественное творчество », вышедшую в Петрограде в 1922 году. А можно – недавний релиз издательства « Композитор » – книгу Всеволода Задерацкого, написанную им о своём отце под названием « Per aspera… ». Вот на ней мы и остановимся.

Издание представляет собой биографию выпускника Московской консерватории за 1916 год и офицера Добровольческой армии Деникина, композитора Всеволода Петровича Задерацкого, предсказуемо попавшего в жернова бессмысленной и беспощадной сталинской системы. Композитора, постоянно доказывавшего её идеологам собственную состоятельность и умершего в год смерти Сталина и Прокофьева, которые, конечно же, были знаковыми именами своего времени, заслонившие в истории многих. Последнее обстоятельство, похоже, стало дополнительным поводом в многоходовой операции совдепа по намеренному забвению имени Задерацкого.

Понятно, написанная сыном об отце, биография вряд ли сможет сохранить академический тон беспристрастной летописи тех или иных событий, и читателю, порой, трудно различить масштаб этих событий. Второстепенное, но личное нередко в таких случаях закрывает собой более важное в сопоставлении дистанций между явлениями, и полное растворение в фактах исключительно экзистенциального характера, конечно же, мешает постороннему наблюдателю адекватно оценить сабж.

Тем не менее, книга написана хорошим, я бы даже сказал, музыкальным, – с роскошным калейдоскопом нюансов (они же мелизмы), взятых, очевидно, из семейной генетической библиотеки, – языком, весьма эмоционально, и заметный публицистический заряд автора помогает здесь не только почувствовать, понять и оценить харизму абсолютно не известного широкой публике русского композитора, но даёт также немало пищи для анализа той жестокой эпохи законодательно обоснованных преступлений политического режима, занимавшегося планомерным уничтожением населения страны.

Однако, несмотря на некоторые суховатые, способные отпугнуть широкого читателя, иллюстрации в виде партитур, книгу очень интересно читать : литературно-музыкальная артикуляция автора, рассказывающего о музыке, сама по себе захватывает последовательной игрой консонансов и диссонансов. Первыми богаты описания внутреннего мира композитора, его selbst ; вторые – продукт вынужденных коммуникаций этого мира с миром внешним, и чтение книги, таким образом, превращается во что-то подобное прослушиванию музыкального артефакта типа симфонической поэмы. И это неудивительно : сюжет книги автор-писатель выстраивает по тем же законам риторики, что и композитор музыку – с её спадами и подъёмами, динамикой звучностей и постоянной сменой ритмического размера тактов, когерентной тем или иным сегментам биографии героя.

Вообще, повороты биографии В. Задерацкого настолько круты, что, двигаясь по многочисленным её точкам-событиям, буквально захватывает дух. Судите сами : окончив консерваторию, будущий композитор не успевает сдать выпускные экзамены, однако, переквалифицировавшись в военного инженера, на следующий свой экзамен он попадает к небезызвестному в российском музыкальном мире Ц. Кюи, который, в свою очередь, интересуется не столько инженерной техникой, сколько судьбой учителя Задерацкого (им был Танеев), а также вкусами его ученика, отдавшего, в конце концов, предпочтение Танеевскому антагонисту – Скрябину. Деталь, на самом деле, очень многое говорящая в контексте эстетических дискуссий тех лет.

Но и это ещё не всё. Попав в плен к красным и уже готовый ко всему, бывший Деникинский офицер, находясь на территории какого-то экспроприированного большевиками особняка, в отчаянии, Задерацкий всю ночь играет на рояле – его игру слышит сам Дзержинский и выдаёт музыканту охранную грамоту, где Железный Феликс пишет, буквально, следующее : « Сохранить жизнь, определить место жительства ». И дальше – в том же ключе : биография, способная стать основой сюжета для увлекательнейшего романа.

Тем не менее, творчество В. Задерацкого было запрещено вплоть до наложения запрета на исполнение собственных произведений самому автору. Что же так ? За что был запрещён Задерацкий, и за какие такие преступления он неоднократно арестовывался и был, в конце концов, отправлен в ГУЛАГ ?

Всё просто : « за пропаганду фашистской музыки » и за то, в частности, что на одной из конфискованных во время очередного обыска афиш, среди многих других были обозначены имена Р. Вагнера и Р. Штрауса в качестве программы концерта. Да, это было в родном нашем СССР, не удивляйтесь, хотя, допускаю, молодое поколение, вряд ли, сможет поверить в подобные вещи. И, кстати : что это за чудище такое « фашистская музыка », – кто-нибудь может нам внятно объяснить сей термин ? Тем не менее, изволите видеть : весьма красноречивая характеристика совдеповских экспертов в области культуры и искусства и, судя по некоторым событиям последнего времени, не факт, что их уровень изменился за прошедшие десятилетия.

Копнём, однако, глубже : запрет на исполнение инструментальной музыки, очевидно, отдаёт паранойей, – какую же ещё « вражескую идеологию » могли нести звуки сами по себе ? Хотя, обращаясь к культурному бэкгрунду сталинской « индустриализации » (а на самом деле подготовке к продолжению Первой мировой войны – то есть войне с Германией на стороне Англии и США в качестве пушечного мяса), легко догадаться : мы имеем дело здесь с желанием не просто сломить и сломать человека, но в корне изменить его интенциональный мир носителя определённой культуры, традиции – примерно то, что делает современная призывная армия с подростком, превращая его в медиума общественной (читай – направленно идеологической) лжи, где не просто нет ничего личного, но, главное – нет ничего персонально личного. Однако мы отвлеклись.

Биография Всеволода Петровича Задерацкого заканчивается полным списком произведений русского композитора, о котором мы до сих пор практически ничего не знали. И выход этой книги – настоящее событие. Оно состоит не только в том, что белых пятен в истории русской музыки стало на одно меньше, но и в том, что путей через тернии к звёздам, на самом деле, множество – но, выбирая их на самом деле, мы следуем одному и тому же старинному алхимическому рецепту Solve et Coagula, который как раз и записан на языке названия этой книги.

На интернете

Биография Всеволода Задерацкого (1891—1953) неправдоподобна даже по меркам ХХ века. Обучал музыке цесаревича Алексея, воевал у Деникина, был на Колыме — лишь несколько ее узловых моментов. Задерацкий не только не стал « лагерной пылью », но прожил после освобождения около 14 лет, продолжая активно сочинять и преподавать. Задерацкому посвящался вечер, состоявшийся в Музее Глинки ; звучали его сочинения, была представлена первая книжка о нем.

Жизнь Задерацкого кажется исключительной даже на фоне композиторских судеб ХХ века, богатых невероятными поворотами. Шостакович, дважды проклятый и неоднократно осыпанный почестями. Прокофьев, дважды потерявший родину — как эмигрант и как репатриант. Стравинский, уехавший за фольклором и увидевший родную землю лишь полвека спустя. Моисей Вайнберг, потерявший в Польше семью и сидевший по « делу врачей », Александр Локшин, убитый не столько слабым здоровьем, сколько клеветой, Герман Галынин, чей талант рано подкосила тяжелая болезнь… Можно ли представить себе еще более трагичную судьбу российского композитора ХХ века ? Да, если учесть, что сочинения Задерацкого при его жизни звучали считанные разы и никогда не исполнялись музыкантами столичного уровня.

В семье Задерацкого, где пианино было домашним божеством, музицировали, пели романсы, ходили в оперу. Музыкальное образование Задерацкий начал получать у Аркадия Абазы, учившегося в Германии у Ганса фон Бюлова, и в 1910 году поступил в Московскую консерваторию, где его наставником был Сергей Танеев. Встречался со Скрябиным, работал — за 12 лет до Шостаковича ! — над оперой « Нос », впоследствии утраченной, преподавал чтение с листа цесаревичу Алексею. Именно последнее обстоятельство стало причиной « призрачного » существования Задерацкого в СССР, когда человек вычеркнут из жизни как творческая личность, хоть и не уничтожен физически.

О биографии композитора рассказывает книга « Per aspera… », написанная его сыном, профессором Московской консерватории. Здесь нет ни тени « музыковедческой зауми », это скорее увлекательный роман. Задерацкий воевал в армии Деникина с 1918 года до ее разгрома ; от расстрела его спас лично Дзержинский — нарочно не придумаешь, подтверждено документами. В это же время Задерацкий потерял следы своей первой семьи, отыскавшейся в Европе лишь 30 лет спустя. В 1920-е годы преподает, сочиняет, не раз попадает под арест, пытается покончить с собой. Становится членом Ассоциации современной музыки, сближается с Александром Мосоловым, которому в книге посвящен колоритный эпизод : подвыпивший Мосолов любил забраться на памятник Островскому у Малого театра и прокричать на всю площадь : « Да здравствует Миклухо-Маклай ! »

В 1932 году состоялся первый (и предпоследний) авторский концерт Задерацкого, без афиши и программок. Чувствуя опасность, композитор обзаводится отзывами авторитетных музыкантов, подтверждающими его профессионализм ; это не помогает — Задерацкому запрещено жить в Москве. В 1934 году он отбывает в Ярославль, где преподает в училище десять (!) музыкальных дисциплин и вновь создает семью. Тогда же он пишет 24 прелюдии для фортепиано, почти одновременно с аналогичным циклом Шостаковича, — на сегодняшний день самое известное сочинение Задерацкого, недавно записанное на CD : краткая энциклопедия фортепианной музыки первой трети столетия, хотя и без прямых стилизаций.

В 1937 году Задерацкий арестован по статье 58-10 : « Сказал, что музыкальная культура Ярославля отстала от украинской… сказал, что Ленина замучили на работе » и т.д. и т.п. Провел два года на Колыме, где его спас талант рассказчика. Там ему удалось получить карандаш и бумагу — телеграфные бланки, на которых он записал 24 прелюдии и фуги, сочиненные в лагере, опять же более чем за десять лет до аналогичного цикла Шостаковича. Они сохранились и готовятся к изданию.

Как ни фантастично, в 1939 году дело Задерацкого было закрыто, он вышел из лагеря и вернулся в Ярославль. Следующий год — самый удачный : музыка Задерацкого дважды звучит в концертах, он завершает оперу « Валенсианская вдова » и Камерную симфонию для семи духовых, фортепиано и ударных. Последняя впервые с 1940 года исполнялась год назад на фестивале « Московский форум » и теперь завершала концерт в Музее Глинки. За пультом стоял Рафаэль Багдасарян, партию фортепиано исполнил Андрей Диев. В 18-минутном сочинении удивительно все — необычный состав, перебивающие медь виртуозные соло кларнета и искрящиеся фортепианные каденции, а особенно финальный марш — траурный, но полный горького сарказма. Дух захватывает при мысли о том, как сложился бы творческий метод Альфреда Шнитке, если бы ему представилась возможность услышать это предвестие соц-арта и полистилистики.

Войну семья Задерацкого пережила в эвакуации, позже осела во Львове — городе нескольких культур, где в консерватории преподавали выпускники академий Вены и Праги. Как педагог Задерацкий реализуется в полной мере, но пути для его музыки по-прежнему закрыты. Впервые в жизни Задерацкий начинает активную борьбу за свое творчество, обращаясь в Музфонд Союза композиторов с откровенными письмами. Пера Зощенко или Хармса достойны его описания диалогов с московскими чиновниками :

« — Что за произведение ? — Опера. — Вы откуда ? — Из Ярославля. — Кто-нибудь из товарищей посмотрит вашу оперу, сделает поправки. — Какие ? — Ну, скажем, в гармонии насчет голосоведения. — Это не нужно. Гармонию я знаю… — Так что же вам нужно ? — Творческое общение… — Но вы приехали неудачно. У нас сейчас монгольская декада, и мы очень заняты ». Результат — травля, строгий выговор и болезнь сердца, хотя из Союза Задерацкого не выгнали, даже предоставили рояль. В последние годы жизни он пишет Симфонию и Скрипичный концерт — исполнены во Львове в 1954 году и второй раз 50 лет спустя. Задерацкий скончался 3 февраля 1953 года, в те же дни в Москве арестовали Моисея Вайнберга. До смерти тирана оставался лишь месяц, но запущенный им маховик продолжал калечить судьбы, которые сегодня кажутся фантастичнее любых романов.

Илья ОВЧИННИКОВ

На интернете

История музыки часто напоминает экспозицию большого художественного музея или картинной галереи : большинство экспонатов « живут » в запасниках. Но если они все же попадают в поле нашего зрения, — часто рушатся привычные схемы, ломаются, хотя и не без труда, стереотипы восприятия. Отечественная музыка XX века (когда-то ее называли « советской ») — это, во многом, картины из запасников : слишком много авторов и их сочинений было вычеркнуты из художественного процесса по далеким от искусства, прежде всего идеологическим и политическим причинам.

В традициях нашей страны переносить страдальческую судьбу героя на его творение. Конечно, некоторые имена забыты заслуженно. Но часто, увы, торжествует удобная схема : забытое — забыто справедливо. Нет ничего страшнее подобного « рукотворного забвения », напоминающего не то марксистский постулат о практике как критерии истины, не то пресловутую « царицу доказательств » прокурора Вышинского. А ведь у многих, ОЧЕНЬ многих « обвиняемых » просто не было хотя бы единого шанса быть услышанными !

У композитора Всеволода Петровича Задерацкого (1891 — 1953) такой шанс появился в последние десятилетия, но особенно — с начала 2000-х. Музыка ученика Сергея Танеева и Михаила Ипполитова-Иванова уверенно прокладывает дорогу на концертную эстраду. Первоклассная техника, оригинальный стилевой синтез (его главные составляющие — неоромантизм, неоимпрессионизм и конструктивизм) но, главное — сила и непосредственность воздействия как результат бьющей композиторской индивидуальности, — качества, повлиявшие на успех этой музыки у слушателей и знатоков.

Выход первой монографии о жизни и творчестве Всеволода Задерацкого — логическое продолжение нотных изданий и компакт-дисков. Фактически, из небытия восстает фигура великая и трагическая фигура русского музыканта. Автор книги — сын композитора, замечательный русский музыковед, лауреат Государственной премии России, докт. иск., проф. Московской консерватории Всеволод Всеволодович Задерацкий. Высочайший уровень аналитического исследования, документальная правда (письма, материалы семейного архива, воспоминания), безусловно, делают книгу интересной и нужной читателям с различным музыкальным опытом. Но главная сила книги — в разнообразии стилей и жанров исследования. Личность и творчество, семья, страна — не просто разные объекты наблюдения, но личностный и социальный срезы истории : в их соединении и рождается подлинность и противоречивая целостность книги. По ходу повествования автор из музыковеда превращается в мемуариста, из взрослого — в ребенка, непосредственного свидетеля или участника событий.

Название книги — Per aspera — фрагмент латинского изречения, украшавшего любое жилище композитора Всеволода Задерацкого (этих жилищ за всю его жизнь было немало !) ; оно же начертано на его могильном камне. Nulla dies sine linea/Per aspere ad astra (« Ни дня без строки ; через тернии к звездам »). Для автора этих строк в заголовке скрыт двойной смысл : пройдя через тернии собственной лени и инерции, нам еще предстоит по-настоящему услышать музыку Всеволода Задерацкого. Или — дать ей шанс быть услышанной, чего она, безусловно, заслуживает.

Михаил Сегельман

редактор отдела газеты « Музыкальное обозрение », музыкальный комментатор Радио « Орфей »

Les articles reproduits sur cette page seront retirés si l’auteur ou l’éditeur le demandent.